Брайан Стэблфорд - Империя страха [Империя вампиров]

– Да, – ответил Ноэл. – Она рассказала мне, что была рабыней и ты ее освободил.

– Я убил ее хозяина, – подтвердил Лангуасс. – Не могу сказать, что сделал это из благородства, это была просто необходимость. Не мог оставить ее своей рабыней и сказал, что она свободна. Она была восхищена, не думаю, что притворялась. Возможно, ты ее соблазнишь и покажешь, что такое настоящая свобода.

Ноэл покраснел, насмешив пирата.

– А, – сказал Лангуасс, – вижу, Лейла тебе не нравится. Она мила, но не красавица, как Кристель.

– Я не… – начал Ноэл, но понял, что не знает точно, что хочет сказать, и совсем смутился. Но Лангуасс уже перестал насмешничать, сменил тему.

– Красота вампирш – самое коварное орудие их правления. Офицерами их армий владеет простая амбиция. Но у них значительно больше верных слуг, верность которых скреплена любовью к женщинам-вампирам. Это очень умно, что миловидных девушек превращают в вампиров, и то, что я знаю, подсказывает мне, что они не могут получить от своих женщин такое же удовольствие, как обычные люди. Они не все такие, как Ричард, так же как не все турки похожи на моего верного Селима, но долгая жизнь делает их холодными, убивает желания. Думаю, что они создают вампирш не для собственного удовольствия, а для того, чтобы привлекать и околдовывать влюбленных парней и страстных мужчин. Восхищайся Кристель д’Юрфе, если хочешь, но всегда помни, что она – приманка в смертельной ловушке, учись ненавидеть ее, а не любить. Запомни это, Кордери, я знаю, о чем говорю.

– У моего отца было другое впечатление, – сказал Ноэл, – он сказал мне…

Лангуасс опять прервал его, теперь уже более резко.

– У твоего отца были все основания для другого впечатления. Я не черню его перед тобой, но он не был бескомпромиссным. Я знаю, что в конце концов он убил ту женщину, но, думаю, он служил вампирам всю жизнь более честно и результативно, чем сам считал. Не знаю, почему Бог дал вампиршам такое обаяние, но я знаю, как вампиры – лорды и князья – его используют, и говорю тебе еще раз, что умные люди учатся ненавидеть, а не любить. Направь свое сердце, Кордери, и пусть оно хорошо выучит урок, иначе обманет тебя и ты окончишь свою жизнь на плахе, как предатель, или на костре, как еретик.

Ноэлу достаточно хорошо было известно умение пирата убеждать, но он не согласился с ним.

– Мой отец хорошо знал вампиров, – сказал он. – Понимал лучше, чем кто бы то ни было, что они такое и на чем стоит их империя страха. Правление немногих над многими обеспечить нелегко, даже если этих немногих трудно уничтожить. Они говорят, что полностью контролируют превращение в вампиров, но мой отец не был в этом уверен. Он полагал, что вампиры сделали бы больше, если бы могли, чтобы укрепить свою империю. Однажды сказал мне, что вампиры могут быть такими же рабами предрассудков, как мы, и что даже Аттила не совсем понимал, как получаются вампиры. Во всем этом может быть меньше намерения, чем мы думаем.

– Так ты не веришь в шабаш вампиров? – спросил Лангуасс со своей вызывающей иронией. – Разве самого дьявола не призывает в Тауэр князь Ричард, чтобы превратить в вампиров тех, кто на его службе натворил зла больше всех? Разве не говорят некоторые книжники, что человеку достаточно отведать плоть новорожденного и святотатственно поцеловать в задницу Сатану, чтобы стать бессмертным? Разве нет шабашей, на которых черт делает мужчин вампирами через мужеложство?

– О да, – сказал Ноэл, – но это – бредовые фантазии для того, чтобы усилить ужас обыкновенных людей перед вампирами, если это еще нужно. Мой отец говорил, что присутствие Сатаны объясняет или слишком многое, или совсем ничего.

– Ну и критик! Каким многосторонним стал Эдмунд Кордери под покровительством этой великой леди! И все же, с твоего разрешения, я сомневаюсь в его всезнайстве, – заявил пират.

Ноэлу оставалось только выслушать. Они приближались к городским воротам, их могли услышать в густой толпе. Не стоило говорить о вампирах там, где могли шнырять шпионы.

Они спустились по склону от замка к гавани, где виднелся лес мачт рыболовецких судов.

– Мы должны заглянуть в трактиры на набережной, – сказал Ноэл. – Там найдем нужных людей.

– А здесь мы послушаем новости и выясним, знает ли кто-нибудь, что я не погиб. – Голос пирата вдруг стал низким, бесцветным: он не мог чувствовать себя уверенно на суше, в порту, где раньше никогда не бывал, тем более не зная, преследуют его или нет.

Ноэл вначале повел его в «Мэрмейд», где обычно останавливались два капитана, связанные с аббатством, но ни одного из них не оказалось. Ноэл купил для себя и пирата пиво, которое было получше, чем то, какое варили в аббатстве, и они смогли устроиться в темном уголке, притворившись соглядатаями, в свою очередь. Ничего интересного не услышали, и Лангуасс скоро попросил Ноэла отвести его в другое место. Они перешли в «Три бокала» и здесь нашли капитана по имени Ральф Хейлин, стоявшего вторым в списке аббата среди людей, которым можно доверять. Это был грубоватый седой человек лет шестидесяти или старше, но крепкий и крупный, имевший вид джентльмена.

Хейлин никогда не видел Ноэла, но, когда тот показал письмо аббата, немедленно проводил обоих наверх, в комнату, где жила его любовница. Отправив ее с поручением, он пригласил гостей присесть и приготовился говорить о деле с таинственными незнакомцами. Ноэл отметил про себя, что ему наверняка уже приходилось брать на борт секретный груз.

Юноша объяснил, что в Ирландию необходимо незаметно переправить пятнадцать человек, друзей церкви Уэльса. Не сказал прямо, но намекнул, что это еретики, которыми интересовались монахи-доминиканцы. Хейлин посмотрел на Лангуасса, и Ноэл заметил подозрение в его взгляде. Хоть уэльсец не мог узнать пирата по лицу и манерам, он видел, что перед ним решительный человек, который мог бороться против вампиров не только в мыслях, но и на деле.

Единственное возражение Хейлина было вызвано слишком большим количеством перевозимых, на что Ноэл немедленно ответил, что и плата будет соответственной.

– Можете заплатить золотом? – спросил капитан.

Ноэл заколебался, но Лангуасс быстро вмешался в разговор:

– Частично. У нас с собой немного золота, и деньги нам понадобятся в Ирландии. Но я дам вам с радостью десять соверенов, пятую часть того, что у нас есть.

– Слишком мало! – сказал Хейлин, но отказ не был твердым. Ноэл понял, к чему клонит Лангуасс, говоря, что будет везти больше золота, чем готов заплатить. Хейлин думал, что, находясь в море, может запросить больше. Искушение отвлекло его внимание от того, что получение денег вообще было под вопросом.